ПоделитьсяПетербургский проект «Широта и долгота» примет участие в 4-й Уральской индустриальной биеннале современного искусства – крупнейшем международном проекте, проходящем в России. О создателях «Широты и долготы», а также о художниках, которые принимают в нем участие, - людях, живущих в закрытых учреждениях, рассказывает «Фонтанка».
Четвертая Уральская индустриальная биеннале современного искусства пройдет в Екатеринбурге и в городах Уральского региона с 14 сентября по 12 ноября этого года. Она соберет 60 участников из России, США, Великобритании, Франции, Германии, Португалии и других стран. В ней примет участие и молодой петербургский проект «Широта и долгота», создатели которого находят талантливых художников в так называемых «закрытых» учреждениях – психоневрологических интернатах, в приютах для бездомных инвалидов. Находят и помогают им реализовать свой талант.
Уральская индустриальная биеннале – один из крупнейших в России международных проектов в области современного искусства, который организует и проводит Государственный центр современного искусства (ГЦСИ) в составе «РОСИЗО» в Екатеринбурге и Уральском регионе с 2010 года. Куратором основного проекта 4-й Уральской биеннале стал португалец Жоан Рибас, сформулировавший тему биеннале как «Новая грамотность», которая предвосхищает изменения, которые в ближайшее время произойдут в общественной, экономической, культурной сферах. Экспозиция основного проекта развернется на площади более 10 тыс. квадратных метров в бывшем здании Уральского приборостроительного завода в самом центре Екатеринбурга.
«Широта и Долгота» – молодой проект, созданный в 2015 году в Петербурге, полностью волонтерский. Молодые люди находят талантливых художников в психоневрологических интернатах, в приюте для бездомных инвалидов, находят, чтобы помочь им реализовать свой талант, выставиться. У «Широты и Долготы» планы обширные: создать виртуальный музей, делать выставки по России, поддерживать и развивать студии в социальных учреждениях, где такие художники занимаются и творят. «Широта и Долгота» – это проект по поиску и поддержке непрофессиональных художников: творчества маргиналов, людей одиноких, неприспособленных, эксцентричных, отверженных нашим обществом, в том числе людей с психиатрическим опытом и ментальными особенностями.
«Нередко художественный опыт человека, пребывающего в социальной и культурной изоляции, приобретает особый характер; это чистый акт творчества, не обремененного социальными нормами и финансовым интересом, – объясняют создатели проекта. – Название «Широта и Долгота» выбрано не случайно, в нем заложен принцип кураторского отбора художников. В выбранном географическом регионе проводятся полевые исследования. Этот простой метод действия дестигматизирует авторов, так как объединяет художников исключительно по месту, где они живут и работают, а не по диагнозу или технике».
«Фонтанка» писала о выставках художников – Юлии Косульниковой, Алексея Сахнова, Алексея Слащева и других, творчество которых – в сфере пристального интереса проекта «Широта и долгота».
Наталья Петухова, одна из создателей «Широты и Долготы», искусствовед, куратор, руководила арт-студией Благотворительной организации «Перспективы» в ПНИ №3 в Старом Петергофе с 2009 по начало 2017 года, ответила на вопросы «Фонтанки» о проекте.
- Насколько тема Уральской биеннале близка вашему проекту?
– Тема биеннале в этом году – «Новая грамотность», и «Широта и Долгота» абсолютно об этом же.
В нашем случае именно «новая грамотность» предполагает развитие социальной ответственности и выработку у зрителя собственного взгляда на проблемы закрытых учреждений. Предполагает она и необходимость расширения взглядов профессионального художественного сообщества на работы людей, исключенных из социума. Игнорируя такие явления, профессиональное сообщество лишает общее течение реки притоков новых ручейков, свежего взгляда на искусство.
Мы считаем, что больше нет маргинального искусства и мейнстрима, нет искусства людей с особенностями в развитии, так же как нет искусства людей, страдающих от болей в коленях или больных ангиной. Есть лишь один критерий – искусство живое, настоящее, способное рассказать о своём создателе больше, чем он сам или его социальный статус.
В «Широте и Долготе» нас интересуют художники безотносительно их диагнозов и ментальных особенностей. «Широта и Долгота» задумывался как кураторский проект, который нацелен на поиск чего-то скрытого, свежего, народного даже можно сказать. Неважно, кто автор: человек, живущий на Рублёвке, в алтайском селе или психоневрологическом интернате.
В каждом из интернатов живет от нескольких сотен до тысячи и больше человек, многие из которых целыми днями практически ничем не заняты. Такие целые города в городах получаются потерянных людей. В одном лишь Петербурге психоневрологических интернатов восемь. То есть восемь мини-городков, о существовании которых мало кто знает. И рисование для живущих там людей – это как глоток свободы и возможность вырваться из внешнего безрадостного однообразного существования во внутреннее. И, возможно, поэтому их работы содержат в себе нечто, что по-настоящему нас трогает, что заставляет что-то пытаться делать, чтоб их увидели, как-то пытаться жизнь этих людей изменить. А выставки, я убеждена, способны если не поменять, то, по крайней мере, чуть-чуть скрасить будни художников.
ПоделитьсяНо это не только жест филантропии. В этих работах содержится то, что нужно обществу, нам так кажется. То, что трудно объяснить словами, но когда ты видишь эти работы, то понимаешь всю важность их «художественного высказывания», как бы пафосно это ни звучало. Сложно, конечно, определить, что такое «художественное высказывание», кто его определяет и как. Но именно это меня больше всего и волнует и кажется мне основной ценностью «Широты и Долготы». То есть, все художники, которых мы включаем в наш проект – это те, кто волнует лично нас с точки зрения их позиции, их художественного высказывания. Это абсолютно субъективно. Но по-другому невозможно, потеряется весь смысл.
Этот список, конечно же, расширяется, и мы постоянно находимся в поиске новых авторов. Поэтому проект и представляется нам состоящим из экспедиций. Отсюда и название. Но ещё раз хочу подчеркнуть, в списках наших художников не только жители ПНИ, есть самостоятельно живущие художники, по каким-либо причинам нуждающиеся в поддержке.
- Наташа, вы как все друг друга нашли?
– Мы все связаны дружбой. И нас объединила общая любовь к искусству.
- Как вы ищете художников?
– С большинством художников мы знакомы уже много лет. Я, например, семь лет работала в Арт-студии, организованной общественной организацией «Перспективы». Часть художников оттуда. Остальные мои коллеги по проекту – Юлия Курмангалина и Александра Кулак – тоже имели опыт, связанный с искусством в социальных заведениях. И, соответственно, знакомы со многими интересными авторами. Так же кого-то из художников мы находим через знакомых, кого-то через интернет, кого-то встречаем во время поездок в различные учреждения.
Но не во всех интернатах Петербурга, не говоря уже о других городах, есть студии, в которых жители интернатов могут рисовать, где с ними занимаются, где удается поддержать талантливых. А если есть, то часто не хватает возможностей заниматься со всеми живущими там людьми. Поэтому «готовых», самостоятельных художников немного. То есть, я точно знаю, что их может быть намного больше, если приложить усилия к их поиску и поддержке, но прежде всего – к созданию пространств, где людям доступно было бы свободное самовыражение. Нужно, чтобы персонал, работающий с людьми, не старался обучить, а позволил им самим создавать произведения любого характера в том виде, который получается, без цензуры. А это достаточно сложно. Нужно обладать некоторой подготовкой.
Вот поэтому, в какой-то момент мы поняли, что ездить по студиям и только искать классных «готовых» художников – мало. Нужно ещё и приезжать в интернаты, рассказывать персоналу о важности произведений их подопечных, о важности сохранения и поддержки творческих порывов. И, конечно же, необходимо такие студии инициировать. На данный момент мы проводим занятия своими силами в нескольких интернатах, просто приходя на отделения. Одновременно получается, мы и находим художников, которых необходимо выставлять.
-А вас понимают те профессионалы в своем деле – врачи, социальные работники, педагоги, которые в этих интернатах работают?
– Можно сказать, реакции, с которыми мы сталкиваемся, разделились на две части. Есть специалисты, которые с нами «на одной волне». Они сами понимают важность художественной и выставочной деятельности. Всё, что мы говорим и делаем, вызывает у них отклик.
Другая часть, с которой мы столкнулись на конференции медицинских работников, где мы рассказывали про влияние работ людей с ментальными проблемами из коллекций психиатров на искусство XX века в целом, про студии, существующие по всему миру. Так вот, некоторые специалисты поставили под сомнение не только ценность работ жителей ПНИ и необходимость их экспонирования, но и самое ценность современного искусства XX века. Но таких реакций все же меньше или их просто не все высказывают, предпочитая молчать.
В основном, мы встречаем поддержку со стороны работников интернатов, хоть и не без некоторой осторожности. Особенно руководители рады инициативе «извне». Мне кажется, сейчас самое подходящее время для того, чтобы что-то делать в интернатах, они сами готовы быть более открытыми.
Галина Артеменко, «Фонтанка.ру»