ПоделитьсяВремя, когда подзатыльник физрука, снятый на мобильник, - уже федеральный скандал, а родители важнее учителей - не нравится вице-губернатору Петербурга Серову. Он бросил курить в шестом классе и считает, что сегодня школа не воспитывает сильных.
1 сентября я поведу сына в первый класс. Конечно, поглаженная форма, разумеется, букет цветов. Я хочу через десять лет пожать ему руку и увидеть, как он идет уже по взрослому пути. И рука его должна быть сильной, а я сделаю все возможное, чтобы и внутри он стал духовитый. А теперь – что я под этим подразумеваю.
Сам я, как говорится, местный. Окончил восьмилетку на Крыленко. Сегодня это гимназия №343. А потом два класса математической школы на Народной. Понятно, что с первых классов нас учили самоорганизации на уровне октябрятских звездочек. И родители приходили на собрания, но не более того. Они доверяли жизни своих детей учителям, и командирами были именно учителя. Папы с мамами не бегали жаловаться, и дети старались придерживаться этих правил игры. Мы сами придумывали какие-то походы, а родитель мог только спросить в школе, мол, например, почему долго нет преподавателя физики. Но в основном родители выполняли, что им предписывала школа. Одна мечта на всех – лишь бы мой без троек учился.
Тянуть же руку: «Мария Ивановна, а Коля списывает», это было – всё. Полная обструкция, не выживешь. Класса с третьего взрослели быстро.
Ведь Невский, мой любимый район, – пролетарский. А на таких территориях – как зайдешь неправильно за угол, так сразу – по носу. Дрались и из-за девчонок, да порой били гаденышей. Тех, кто стучит. Решали эти вопросы в своем коллективе. Многие, кстати, перевоспитывались. А реакция родителей была спокойная. Они сами понимали, что вмешательство старших, если так можно выразиться, произведет лишь деструктив. Для старшеклассников это была уже абсолютная норма.
Сегодня я начинаю смотреть на новую школу уже как отец, которого вскоре вызовут на классное собрание. Посмотрю тогда изнутри, как оно сейчас там устроено.
У нас же курение было отвагой. Сам до шестого класса курил. Проблема была только в том, что гоняли из туалета. Но все знали, и физрук всегда знал, у кого можно попросить сигарету. Но это не мешало ему, если нужно, дать хороший такой подзатыльник. И мысли пожаловаться не было. А такие слова как "прокуратура" или "суд", в смысле употребить их по отношению к школе, для нас были совсем уж из телевизора. Так, как-то мы с Серегой засадили вдребезги новую стеклянную доску в классе – гордость школы, так сразу получили, а родичи наперегонки сглаживали ущерб.
Тогда было три школы. Первая – та, куда ходишь на уроки. Вторая – улица, а третья – спорт. Так как в первую школу ходили все, оставалось не много вариантов: либо шпана, либо спортсмен. А со слабыми мы не общались.
И выпивали, между прочим. Помню дежурные два бидончика с пивом Лехи-одноклассника. Он тащит – мы прикрываем.
Тот, кто не хотел мотаться по улицам, но готов был разговаривать со шпаной на равных – шел в спорт. Я выбрал дзюдо в клубе «Турбостроитель» на ЛМЗ.
Время учило стоять за себя. Думать, что говоришь, так как сразу мог прилететь ответ. Тот, кто так сформировался, и в жизни стоит, где бы он ни работал. Я этому очень благодарен.
Между прочим, те, кто выбрался из девяностых, знают, что такое отвечать за поступки и слова. А вот те, кто родился в начале «нулевых», помнят только комфорт, созданный чужими усилиями. А им по 17 лет.
Сегодня я, как наверняка любой активный человек, чувствую время современной школы. Учитель не может приказать ученику пол вымыть в классе. Голос повысит, а сопляк ему чуть ли не Гаагским судом грозит. А власть потакает. Чуть что – в сетях или СМИ, так тут же с ужасом бежим проверять. А может, надо в каком-то случае сказать, что учитель прав, а я вот сам сейчас добавлю этому красавцу. Страшно, заклюют мамы и ники в Интернете.
С такими мамами ладно, сами куют свое несчастье. Что касается сетей, то здесь буквально отдушина для оскорблений и притом кого угодно. Спрятался за аватарку, и никто тебя не слышит, не видит, – и говори, что хочешь, кажись кем хочешь. И дело даже не в чепухе или безапелляционной беспощадности того, что они пишут. А в том, что сформирован, если хотите, целый класс тех, кто готов быть крутым абстрактно.
На улице – попробуй, перейди границу в разговоре. Эти же в реальной ситуации сразу шуганутся и убегут. Да, есть правильные парни, которые при теракте в Петербурге первыми пришли помогать, списываясь по Интернету... Но, мне кажется, у школьников вырабатывается навык сначала снять на мобильник, а потом и помочь. И то – может быть.
Такие вот нежные.
У них горе, это когда гаджет разбил. А рядом у человека мать умерла. Для него это тоже горе. Вот вам и соотношение.
Такие вот слабые.
Пусть это философия, и здесь далеко можно зайти, но конец всегда неожиданно появляется, когда не успевают перестроиться. А мы, похоже, на грани.
Так что от школы я жду сильных и способных.
Иначе констатировать, что мы (а это, значит, наши дети и наша страна) добьёмся высот, не придется.
Вице-губернатор Петербурга Константин Серов
