Хлипкие аплодисменты антитеррористов

Израильский капрал Гилад Шалит освобожден после пяти лет пребывания в палестинском плену. Казалось бы - повод для поздравления его семьи, а заодно и властей Израиля, редко достигающих компромисса с палестинцами. Но последствия обмена зависят теперь не от Израиля.

О взаимоотношениях Тель-Авива с непонятно чьей автономией расскажем в другой раз. Заметим лишь, что за 60 с лишним лет взрывы израильских дискотек предшествуют сносам палестинских кварталов и наоборот. И обе стороны считают себя невинными жертвами и праведными мстителями в одном лице. Так или иначе, за военнослужащего ЦАХАЛа Израиль обязался освободить более 1000 осуждённых за терроризм. Теперь их не то чтобы прощают, но убеждают своих сограждан в том, что жизнь израильского солдата во столько же раз дороже. Последнее, что ни говори, вызывает уважение. Хотя общественное мнение в самом Израиле на этот счёт традиционно разделилось.

Впрочем, СМИ, сосредоточившись на доводах «за» и «против», упустили из внимания ряд любопытных деталей. Например, то, что посредником между Израилем и Палестиной выступила БНД - служба внешней разведки ФРГ. Она едва ли не впервые вышла на международно-правовую поверхность - да ещё в увязке с Израилем. К напрашивающейся теме немецкой компенсации за холокост это отношения не имеет. Зато явственно ассоциируется с жесткими обвинениями Тель-Авива в адрес спецслужб ФРГ, в 1972 году не предотвративших гибель 11 израильских олимпийцев. Теперь немцы реабилитировались, заодно продемонстрировав своё неформальное влияние в Ближневосточном регионе, считающемся вотчиной британской разведки. Тем более что переговорным процессом на полевом уровне занимались египтяне, что в очередной раз подтвердило их рабочие контакты с немецкими коллегами чуть ли не со Второй мировой. Египту, переживающему политический хаос, также важно продемонстрировать состоятельность хотя бы его спецслужбы. Но главное, конечно же, в политическом раскладе в самом Израиле. Капрал Шалит попал в хамасовский плен при премьерстве Ехуда Ольмерта. Его либеральная партия Кадима накануне отпочковалась от правоверно-консервативного Ликуда. Вернувшееся вместе с Беньямином Нетаньяху лидерство Ликуда требует общеизраильского подтверждения ярким примером своей дееспособности по принципу - Кадима «сдала» солдата, а Ликуд его освободил. Избиратель оценит.

Что же до сути дела, то безотносительно политических оценок и роли третьих нелишних, решение Тель-Авива - беспрецедентно по историческому опыту и, увы, прецедентно по ожидаемым последствиям. Израиль - единственное государство мира, не только декларировавшее, но и назидательно практиковавшее отказ от обмена заложниками, если они взяты террористами. Иными словами, злодей, избежавший внесудебной расправы, должен сидеть в тюрьме. А при освобождении родного пленного торг неуместен. Как и вопрос о способах освобождения, если оно счастливо произошло.

В гуманитарно-правовой плоскости ситуация выглядит иначе. Одна кромка этой плоскости взывает к освобождению несчастного любой ценой и безо всякой политики. Ибо свобода индивида  есть главная ценность бытия, и в этом смысле ничто не чересчур. Противоположная же кромка задаёт (теперь - задавала) прямо противоположную трактовку любого эпизода с заложником террористов. Её суть в том, что любое исключение из правил легитимирует собственно террор. По меньшей мере, узаконивает мировое зло самим признанием его переговорно-представительской функции. Но главное - провоцирует террористов на новые «подвиги», ибо в конечном счёте у них остаётся надежда на обмен. Освобождение израильского пленного-заложника обессмыслило саму эту противоположную кромку. Чем неминуемо воспользуются не только палестинцы. Тем более что за одного заложника дают тысячу «братьев». Поэтому оправдание исключительностью случая в конечном счёте вызвало весьма хлипкие аплодисменты солидарно смущённых антитеррористов.

Спору нет: политическое бытие требует прагматиков. Израиль и другие страны, оказавшиеся перед подобной дилеммой, вели и ведут себя по-разному, исходя из цены конкретного вопроса. Поэтому отделим политику и право от той яви, которая всякий раз сложнее. На протяжении двух кавказских войн мы тоже по-разному добивались освобождения наших военнопленных, не пренебрегая разменом с теми, кого в данных обстоятельствах не называли ни террористами, ни сепаратистами. Как это происходило, поищем в будущих мемуарах. В том числе о нескольких десятках наших, а не израильских соотечественников. Попутно есть повод выразить уважение представителю российского Генштаба, в своё время наделённому этой функцией, полковнику Виталию Бенчарскому. И за спасённые души, и за разведение гуманистической и правовой кромок. Без лишнего, явно не нужного в таких случаях ажиотажа-резонанса.

Борис Подопригора,
президент Петербургского клуба конфликтологов-посредников,
бывший замкомандующего федеральными силами на Северном Кавказе