ПоделитьсяБывший вратарь футбольного клуба «Зенит» в интервью отделу спорта «Фонтанки» рассказал о проблемах своего бизнеса из-за эпидемии коронавируса, жизни в самоизоляции и отношениях с дочерью.
Вячеслав Малафеев — один из немногих футболистов, кто сумел добиться успеха за пределами спорта. Как и все бизнесмены, он сейчас переживает не лучшие времена, хотя старается думать о хорошем и участвует в откровенных челленджах. Об этом и многом другом он рассказал в интервью «Фонтанке».
О бизнесе
— В первую очередь, с учетом всех последних событий, как вам живется в мире надвигающегося апокалипсиса?
— А что так драматично?
— Пандемия, рубль падает, нефть вообще ушла в минус. Ощущение, что рушится вообще всё.
— Мне кажется, что преждевременно делать такие выводы. Безусловно, информационный фон — негативный, но всё-таки фондовые рынки держатся. Даже после обвала они почти вернулись к своим показателям. На фоне достаточно негативной волны по всему миру мы не видим какой-то паники. Мне кажется, если фондовые рынки свалятся куда-то совсем глубоко в нули, вот тогда начнется катастрофа. Хотя, конечно, катастрофой может стать всё, что угодно. Например, те же волнения людей, демонстрации, то, что уже произошло на днях в Осетии. Если пойдет такая волна, сработает стадный рефлекс, это тоже может стать точкой отсчета. Но не думаю, что в ближайшей перспективе это возможно с точки зрения общей тенденции по всему миру.
— Как дела у вашего бизнеса?
— Печально, как и у всех. Март мы закончили достаточно неплохо, даже очень неплохо. Хотя у многих уже в марте были проблемы, у того же ресторанного бизнеса или у авиаперевозчиков. Многие не выдержали даже концовки марта, не говоря уже про апрель. По итогам апреля я сделаю всё, чтобы мы оказались в нулях или минимальном минусе. Потому что плюса точно не будет. Но опять же, я уже сейчас начинаю думать, что будет, когда всё встанет на круги своя. Ищу те инструменты, которые мне позволят нивелировать свои потери и добиться больших результатов в следующих месяцах. Я минимизировал всё, что только возможно. Пока я не собираюсь делать кардинальные выводы, включая май и даже июнь. Я имею в виду по персоналу и по другим моментам. А дальше, я думаю, динамика будет положительной, и мы сможем все наверстать.
— На ваш взгляд, достаточны ли шаги, предпринимаемые правительством для поддержки бизнеса?
— У меня большая дилемма, как ответить на этот вопрос. Например, в Америке нужно просто привезти бумагу, и деньги напечатаются. Наша страна больше зависит от нефтяных и газовых доходов. Есть резервный фонд, которого, как говорят, хватит на несколько лет, если будет совсем плохо. Опять же, как смотреть на эти вещи. Если сравнивать с мерами, предпринятыми в Америке, безусловно, в нашей стране практически ничего не сделали. С другой стороны, наши основные меры были направлены не на бизнесы, а на решение локальной задачи: не допустить массового заражения. Мне кажется, будь я человеком, который принимает важные решения, для меня, наверное, эта задача тоже была бы основной. Государство не может позаботиться о каждом бизнесе в отдельности. Заботиться о своем бизнесе — это задача самого бизнесмена. Но я не оправдываю государство. Для меня, например, непонятной выглядит ситуация с почти неработающим Росреестром, где мы не можем провести около 15–20 сделок. Ведь можно было бы это организовать каким-то электронным способом или по записи. Если мы возьмем мой второй бизнес — это горнолыжный клуб и туристическая база отдыха в Новгородской области — там все сложнее намного. Президент разрешил региональным властям принимать решения на свой страх и риск. Если в Санкт-Петербурге и Ленинградской области не было постановления или рекомендаций о закрытии гостиниц и туристических баз, то в Новгородской области это сделали. Мне эти ограничения даже сложнее принять, чем то, что произошло с Росреестром. Это двойные стандарты: в одних местах работают, а в других нет. Мы выдержим, у меня есть финансовое плечо в лице самого себя, а у остальных бизнесов, которые были завязаны на ежемесячном получении прибыли, скорее всего, будет всё печально. Многим после пандемии придется закрыть свои бизнесы.
— В общем, футболистом быть проще.
— Футболист, который завершил свою карьеру, в принципе, больше ничего не умеет делать. В лучшем случае его ждёт зарплата 100–150 тысяч рублей тренером, если он не бросит вызов себе. Я после завершения своей карьеры вывел свои бизнесы практически в те же деньги в ежегодном исчислении, которые я получал, когда играл. Да, мне было сложно. Да, я много времени тратил на обучение. Быть футболистом просто тогда, когда ты играешь, когда ты каждый месяц получаешь зарплату. Но, когда ты заканчиваешь карьеру, извини, ты уже сам себе принадлежишь, ты больше никому не нужен. Мы знаем кучу футболистов, которые теряли деньги, как по ходу карьеры, так и после ее завершения. Потом им приходилось работать чуть не охранниками. Понятно, что, если ты там много заработал и разумно инвестировал эти деньги хотя бы с точки зрения общей модели — недвижимость, фондовый рынок, депозит — худо или бедно ты сможешь жить. Но если ты хочешь жить так же, как ты жил, когда занимался спортом, ты будешь вынужден рисковать и вкладывать деньги в бизнес. Я в свои оба бизнеса вкладывал собственные деньги. В недвижимость я это делал около двух лет, не получая прибыль, а в туристическую базу вложил такую сумму денег, которая равносильна нескольким годовым зарплатам некоторых футболистов РПЛ.
О самоизоляции
— Судя по вашему Инстаграму, вы находитесь в загородном доме. Куда-то выезжаете?
— Если честно, выехал на днях в первый раз по семейным обстоятельствам. Сына нужно было к зубному отвезти и супруге кое-куда нужно было заехать. А так бы и не выезжал. У нас есть помощник, который привозит нам всё, что нужно. Бизнесом занимаюсь удалённо в ежедневном режиме. Занимаюсь с детьми, тренируемся. Читаем вместе, развиваемся. Мы разобрали уже баню, дом, вывезли столько всего, что раньше свозилось с квартиры на дачу. Даже дышать стало легче. Есть возможность погулять. Территория поселка позволяет и побегать. В принципе, 5 км в день достаточно для поддержания формы. Плюс подтягивание, статика. Реально есть чем заниматься каждый день. Я планирую, чем буду заниматься после того, как это все закончится. Чуть больше уделяю внимание соцсетям, потому что всё сейчас уходит в онлайн. Я призываю всех, кто что-то не мог сделать по разным причинам из-за нехватки времени, начать этим заниматься. Можно читать книги, учить иностранный язык.
— На развлечения у вас тоже хватает времени. Всякие челленджи выполняете. Кстати, как решились на такой смелый челлендж с переодеванием?
— Ну почему смелый. Если Иван Ургант выступил в этом челлендже, почему Вячеслав Малафеев не может этого сделать? К тому же, помимо того, что это интересно людям, это интересно и тебе самому. Ты себя развлекаешь этим, создаёшь позитивное настроение и позитивные мысли. Просто нужно не перебарщивать. В обычной жизни я никогда бы такое не сделал, но, когда у тебя есть на это время и, если это забавно, почему бы и нет.
— Когда жена вас брила, не страшно было?
— Если честно, побаивался, особенно когда она взяла после электробритвы обычную. Она мне говорит: «Не волнуйся, у меня тоже есть опыт». Я говорю: «Я знаю, что у тебя есть опыт, но бороду ты ещё не брила». Я чуть-чуть заволновался, но, слава богу, всё закончилось хорошо.
— Все чаще приходится слышать, что людям трудно находиться друг с другом в самоизоляции. Как оказалось, даже самые близкие люди не всегда выдерживают столь тесное и продолжительное общение. Судя по вашим, по крайней мере, соцсетям, у вас с этим проблем нет.
— Здесь нет секрета. Всё зависит от отношений людей, насколько они были близки изначально, насколько они смотрели в одну сторону. Потому что, находясь в столь длительной изоляции, ты понимаешь, насколько человек тебе подходит. Когда в повседневной жизни вы утром встретились, разошлись по работам, вечером поздно пришли, ещё час вместе провели — в таком формате вы можете жить много лет и не поймете, зачем тебе человек вообще нужен. Если ты живёшь в гармонии, если ты живёшь с человеком, которого ты понимаешь, когда вы можете что-то обсудить совместное, наверное, здесь очень сложно разругаться. Понятно, что и мы, бывает, на пустом месте попылим. Но всё равно быстренько понимаем, что уже никуда не денешься, не сбежишь, миримся и всё. Тем более что всё время дети рядом. Но, не буду скрывать, что были достаточно напряженные и эмоциональные моменты, особенно в начале.
— Дочь с вами сейчас проживает?
— В данный момент нет, но она 24 апреля возвращается с лечения, и мы продолжим свою воспитательную деятельность.
— Несколько месяцев назад она записала свою первую песню. Понравился ли вам ее дебют?
— На данном этапе, мы понимаем все сложности с её переходным возрастом. Где-то что-то возможно было упущено, где-то невозможно было воспитывать, где-то зашли в тупик. Но мы рискнули и дали ей возможность войти во взрослую жизнь, потому что Ксюша очень сильно настаивала. Она попробовала, получила по шапке, если так можно выразиться, и сейчас уже других вариантов нет. Пожила, ерундой позанималась. Как мне кажется, если бы мы не пошли на этот шаг и не позволили ей пожить одной, если бы запрещали ей заниматься творчеством, общаться с ее друзьями и так далее, то это было бы ещё хуже. Все люди ошибаются. И я надеюсь, что она сделает выводы и всё наладится. Сейчас удаленно мы с ней о многом договорились и будем это постепенно реализовывать, начиная от ее имиджа и заканчивая ее творчеством. Если она хочет действительно этим заниматься и развиваться, то нынешний формат творчества меня как родителя не устраивает.
— Для вас подобная музыка слишком грубая?
— Скажем так, я не понимаю эти молодежные тенденции. Она все равно рано или поздно повзрослеет. И такой формат песен будет неактуален. Если она хочет реально заниматься музыкой, мне кажется, она должна делать это с профессиональными людьми, которые ее чему-то научат и объяснят. Мой позыв будет такой, что она должна будет учиться. В первую очередь, как выглядеть, какие песни должны быть, как это продвигать, если мы говорим про ее социальные сети. Она просто считала, что она уже взрослая и всё знает. Те, у кого есть дети подобного возраста, прекрасно понимают, о чём я говорю. Те, у кого их нет и пытается осуждать, ну, ребята, флаг вам в руки. Попробуйте сначала пройти наш путь и потом делайте выводы.
— Немного попробую с вами подискутировать. Существует много разных музыкальных форматов. Когда-то к рэпу было своеобразное отношение, а сейчас это едва ли не главная музыка, на которой поднялись многие исполнители. И там тоже есть разные выражения.
— Я не одобряю такой стиль, потому что наш язык достаточно богат и музыкальных стилей много. Можно даже придумывать свое. Если ты талантлив и умеешь правильно себя продавать, то ты реализуешься. А чтобы обратить на себя внимание, образно говоря, имея такую фамилию и начав ругаться, — ну, много ума не нужно. Поэтому, когда она мне говорила: «Посмотри, обо мне пишут» — я отвечал: «Ксюша, если бы ты была, скажем, Ксенией Ивановой или Петровой, никому не было интересно, что еще одна молодая исполнительница спела такую-то песню. А если ты хочешь действительно добиваться творческих успехов, у тебя должна быть правильно построенная карьера».
О футболе
— Большинство чемпионатов Европы приостановлены. Но есть пара исключений. В Бельгии сезон завершили досрочно и зафиксировали места. В то же время в Белоруссии продолжают играть, как ни в чем не бывало. Кто больше прав в такой ситуации?
— Если есть время, нужно доигрывать. В любом случае, летний чемпионат Европы перенесли. Поэтому, если к июню все наладится, до конца августа все должны успеть доиграть либо с ограниченным количеством болельщиков, либо вообще без них. Для футболистов, конечно, очень сложно играть без зрителей, но если из двух зол выбирать, то лучше играть без зрителей, чем вообще не играть, а для болельщиков, которые любят футбол, лучше посмотреть трансляцию, нежели вообще не смотреть. К тому же это честнее для распределения мест. Останавливать совсем и фиксировать места было бы менее честно, но, если не будет других из-за нехватки времени, это был бы правильный шаг. Лучше успеть определить победителей Лиги Европы и Лиги чемпионов, и начать уже новый сезон.
— Вы сейчас насколько близки к футболу? Если не ошибаюсь, ваш контракт с «Зенитом» действует до мая 2020 года?
— Да, все верно.
— Вы принимаете какое-то участие в деятельности клуба?
— Сейчас как таковой деятельности-то и нет по понятным причинам. На данный момент я себя не вижу в клубе в той роли, в которой сейчас нахожусь. В этом плане я не знаю, будет ли продлен договор, договоримся ли мы. Загадывать не буду, потому что сейчас точно нет смысла обсуждать меня. Есть другие более сложные проблемы и другие приоритеты. Май закончится, а там посмотрим.
— Можете расшифровать фразу о том, что вас не устраивала ваша роль в «Зените»?
— Меня Сергей Александрович приглашал на должность заместителя спортивного директора. Естественно, последнее решение он оставлял за собой, но у меня были полномочия и возможности что-то делать, развивать, решать какие-то более масштабные вопросы с первой командой, со второй и молодежной и где-то даже в Академии. Затем, когда Сергея Александровича Фурсенко заменил Медведев и пришел Хавьер Рибалта на место спортивного директора, ситуация изменилась. Я продолжал заниматься одним, вторым и третьем, но в меньшей степени. Я отдалился от первой команды, что и понятно, ведь этим занимается спортивный директор. Я перешёл больше в офисной формат, который не совсем меня устраивает с точки зрения творческой работы. Мой потенциал гораздо выше. Но я не собираюсь вступать в конфликты и доказывать. Я уважаю всех в клубе и уважаю решения, принятые руководством. Если я понадоблюсь в том формате, в котором все меня знают как человека, который умеет вести переговоры, умеет договариваться, понимает суть бизнеса и футбола, разбирается в спортивных моментах, я всегда буду готов вернуться в клуб и помочь. Я считаю, что свою миссию я выполнил неплохо. Где-то помог, где-то не мешал, где-то какие-то моменты улучшил, что-то не удалось. Суть в том, что основная цель и задача — это результат первой команды. Общий результат достигнут — «Зенит» вернул чемпионство после долгого времени и, скорее всего, возьмет его в этом году. Это значит, что каждый человек, который работает в клубе, от уборщицы и до президента, поработали хорошо. Поэтому и я оцениваю свою деятельность исходя из этого.
— Ну и самое последнее — ваши взаимоотношения с Артёмом Дзюбой. Артём много чего наговорил про вас. Вам есть чем ответить ему?
— Я не буду комментировать слова Артёма до момента, пока я являюсь сотрудником клуба. Поэтому я не хотел бы развивать эту ситуацию пока что, хотя у меня есть много что сказать. Я думаю, что придёт время, когда я смогу прокомментировать определенные его слова, действия и поступки.
Беседовал Артём Кузьмин, «Фонтанка.ру»
