Глава рабочей группы по COVID-19: Пик эпидемии будет 25 мая, но только если петербуржцы будут сидеть дома

Петербург на пороге возможного пика эпидемии коронавируса. Если все пойдет хорошо, то заболеет 14 тысяч человек. Городская система здравоохранения, потрескивая, справится.

Проректор по перспективным проектам, руководитель Центра НТИ СПбПУ Алексей Боровков обсудил с корреспондентом «Фонтанки» актуальные прогнозы, на которые опирается Смольный при принятии решений. Боровков руководит рабочей группой, которая создаёт по заказу Минздрава РФ математические модели распространения коронавируса. Беседа состоялась 28 апреля.

— Давайте начнем с цифр. Последние прогнозы, которые прозвучали из ваших уст: 40 тысяч заболевших к середине июня — в случае, если ограничительные меры продолжат действовать, а люди будут относиться серьезно к самоизоляции. 120 тысяч — если самоизоляция и самодисциплина значительно ослабеют или контрольные меры будут сняты. Эти данные актуальны на сегодняшний день?

— Очень хороший и правильный вопрос. Постараюсь объяснить просто: в математической модели Кермака — Маккендрика, предназначенной для описания распространения опасных эпидемий, мы задаём параметры и характеристики — интенсивность общения, количество заболевших, темпы прироста, выздоровевшие, принятые меры и ограничения. Так вот, мы, фактически, настраиваем её на конкретный регион (скажем, Санкт-Петербург) и специфические особенности распространения эпидемии, после чего математическая модель выдает нам варианты — серию кривых распространения, среди них есть «оптимистичные» и «пессимистичные» прогнозные кривые.

Прогноз, о котором говорите вы, был выполнен еще в марте, и 40 000 — это был оптимистичный прогноз. Мы постоянно уточняем данные, калибруем математическую модель на известных ситуациях (например, Китай и Италия). По мере развития ситуации мы получали все больше данных, и сейчас есть уточненный диапазон, с границами в 8–14 тысяч заболевших «на пике» эпидемии в Санкт-Петербурге, где-то в районе 25 мая, то есть на сегодняшний день ситуация в городе развивается неплохо.

— Но есть и другие расчеты, другие кривые? По какому сценарию у нас развивается ситуация на текущий момент?

— Мы сейчас двигаемся по наиболее оптимистичному сценарию, но легко можем вернуться на пессимистичную кривую развития. Все зависит от того, как мы проведем майские праздники. Если люди перестанут соблюдать режим самоизоляции, «поедут на шашлыки», пойдут семьями в магазин, забудут о социальной дистанции, то ситуация может резко измениться к худшему.

Мне страшно подумать, что люди, увидев новости о локальных улучшениях, могут забыть о самоизоляции и, нарушая контрольные меры, начнут сами «оптимистичные» сценарии превращать своими усилиями в «пессимистичные», и тогда вместо 14 тысяч заболевших мы получим 20 тысяч, затем 30 тысяч и можем прийти к мартовскому прогнозу — 40 тысяч заболевших «на пике» эпидемии.

— Городская система здравоохранения справится с такими объемами?

— Обязательно отвечу, но сначала хочу сказать: рост числа заболевших — это лишь часть общей ситуации. Принимая решения, мы должны учитывать еще как минимум три фактора: положение дел со здравоохранением, с системой образования и, конечно же, с экономикой. Для чего нужны прогнозы — чтобы можно было понять последствия наших действий по всем направлениям. Есть набор критических параметров, и они конфликтуют между собой. Сделав одно, казалось бы, положительное действие, мы получим отрицательную реакцию в других направлениях. Если мы сейчас снимем ограничения, то экономика, казалось бы, вздохнет с облегчением, а вот система здравоохранения и человеческие жизни получат серьёзное отрицательное воздействие.

В Санкт-Петербурге сейчас 11 медицинских учреждений, которые принимают пациентов с COVID-19. В процессе перепрофилирования находятся еще 12. Часть из них будет готова к 1 мая, другая будет готова к середине мая.

14000 инфицированных в городе — это близко к пределу системы здравоохранения, но нужно понимать нюансы. Вот смотрите, примерно в 80 % случаев болезнь протекает в легкой форме, в 15 % — в средней, и в 5 % — в тяжелой форме. То есть в средней и в тяжелой форме у нас будет болеть около 3000 человек. Смотрим Москву, на известную больницу имени О. М. Филатова (она примерно в 3 раза больше известной «Коммунарки»).

В этом учреждении изначально было 1300 мест, хотя сейчас там находится порядка 1600 больных, и где-то, по информации от главврача больницы, около 10 % в реанимации. Смотрим на наши цифры и видим, что если пойдем по текущему сценарию, то нам нужно иметь свободными около 300 мест в реанимациях. Точно таким же образом можно оценить и необходимое количество аппаратов ИВЛ. Это и называется «рациональная балансировка» конфликтующих характеристик. Опять же повторюсь, что все цифры актуальны, только если майские праздники «не убьют» все наши «достижения». Чтобы вы понимали: мы могли пройти еще более мягко, с 5–6 тысячами инфицированных, но сейчас, хотим мы этого или не хотим, реализуется уже другой, более пессимистичный, сценарий.

— Прогнозы позволяют оценить верность «ограничительных решений»? В Петербурге все было сделано своевременно?

— Вот смотрите, результаты математической модели: если бы мы ввели первые серьезные ограничения не 18 марта, а 15 марта, то сейчас у нас было бы не 3 тысячи заболевших, а значительно меньше — около 1200. А если бы мы контрольные меры ввели на 3 дня позже, то сейчас было бы 7,5 тысяч людей с COVID-19.

— А есть какой-то прогноз на всю Россию?

— Нет, общего прогноза нет и быть не может. Общая у нас только эпидемия, но в регионах ситуация развивается по-разному и, главное, и дальше будет развиваться по-разному. Пока в одних регионах распространение эпидемии подойдет к спаду, в других регионах только к пику своего развития.

В понедельник у нас в России было 87 тысяч заболевших, во вторник уже более 93 тысяч, то есть мы уже обогнали и Китай, и Иран. Скорее всего, на майских праздниках обгоним Турцию. Помню, еще три месяца назад смотрел телевизор, развитие событий в китайском городе Ухань, другие пустые китайские города. А сейчас у нас в России по 6 тысяч новых заболевших в день, а там уже единицы, да и то, как правило, привезенный COVID. Сегодня Россия занимает 8 место в десятке стран с наибольшим числом инфицированных. Вот-вот обгоним Турцию, ну а дальше — Великобритания, Германия. А там сейчас более 150 тысяч больных.

По России мы сейчас видим, что 52 % от всего прироста — это Москва. Остальное в регионах, где процесс начался позже.

— Расскажите про влияние эпидемии на экономику. Здесь есть какие-то расчеты?

— Из того, что я ранее утверждал — мы можем потерять до 10 % ВВП. Хотя сейчас, как я понимаю, мы ориентируемся на оценки, что потери ВВП составят 5–6 %. Хотя первоначально говорили про 2–3 %. Но важно понимать, что мы не достигли пика, поэтому уверенно о чем-то говорить — преждевременно.

Однако уже сейчас очевидно, что нужно постепенно вводить послабления, иначе экономика рухнет. Финансовая подушка безопасности у малого и среднего бизнеса — 1–2 месяца. Известно, что около 50 % средних компаний собирается отправить людей в неоплачиваемые отпуска. Что касается «финансовых сбережений» населения, то очевидно, что в майские дни люди потратят то, что они откладывали на отпуск.

Так вот, по нашим расчетам, час «Х», когда нужно принимать конкретные решения по экономике, — сразу после майских праздников, начиная с 12–15 мая. Мы должны начать постепенно вводить послабления, иначе у нас начнутся серьезные проблемы с экономикой.

— Вы понимаете, как это нужно делать?

— Главное все делать поэтапно, как вводить ограничения, так и снимать ограничения. Допустим, мы сейчас разрешим работать ресторанам. На первых порах это может выглядеть, как 3–4–5 столиков в разных углах заведения, где можно сидеть. Внутри может находиться 10–15 человек. Это не спасет бизнес, но система хотя бы начнет работать. Несколько дней работы в таком режиме, и мы увидим, как это влияет на распространение эпидемии. Ну, а дальше принимаем решение исходя из ситуации. Делаем прогноз в этой ситуации, что поможет нам нащупать «золотую середину», которая позволит соблюсти баланс между темпами развития эпидемии и нагрузкой на экономику, здравоохранение и образование.

— Кстати, расскажите, пожалуйста, про ситуацию в сфере образования.

— Из-за распространения эпидемии в секторе высшего образования всё внимание привлечено к трем актуальным вопросам — как проводить ЕГЭ, как проводить вступительные в вузы и когда начинать очное обучение в новом учебном году. Допустим, мы в Петербурге прошли свой пик и набрали студентов. Например, в СПбПУ иногородних студентов поступает на первый курс, как правило, больше 65 %. На первый курс бакалавриата, магистратуры и аспирантуры мы принимаем около 5 тысяч студентов, то есть 3 тысячи первокурсников приедут из регионов, вернутся и иногородние старшекурсники. Мы понимаем, что в этих регионах ситуация развивалась иначе, какие-то регионы пик эпидемии прошли, какие-то еще не прошли. В итоге этот сценарий может запустить вторую волну распространения COVID-19. Первыми её жертвами станут преподаватели, многие из которых уже далеко не молодые. И вот так, за 1 семестр, можно серьёзно уменьшить ряды российской профессуры.

— Давайте закончим на светлой ноте. Рано или поздно пандемия закончится, а ситуация улучшится. Как вы думаете, когда настанет этот момент?

— Я думаю, нормализация ситуации в некоторых регионах будет проходить летом, где-то — в июле-августе, где-то — осенью. Если сейчас, в апреле, в России ежедневный прирост составляет более 6 тысяч заболевших, то о нормализации ситуации можно будет говорить тогда, когда ежедневно новых заболевших будет не более 100 человек.

Беседовал Михаил Грачев,

«Фонтанка.ру»