Только что мне довелось выручить петербуржца, продавщиц и Росгвардию. Мы хором нарвались на стоика без маски. Но это лишь пока религия гонимых.
Приспичило мне намедни купить фуфырь. Забежал в магаз на Кадетской линии Васьки. Пока присматривался — спиной слышу: «Маску я не надену!» И произнесено это было стойко, будто донеслось с полотна соцреализма «Допрос комиссара».
Внимательно разворачиваюсь — вижу широкую спину высокого юноши, а за ним прилавок с двумя молоденькими продавщицами. Ухо ловит какое-то невнятное «бу-бу-бу», а затем отчетливые фразы схоластического наполнения.
Петербуржец водит пальцем по листкам бумаги с напечатанными правилами, которые ему суют под нос. «Где вы здесь видите…», «здесь четко написано….», «рекомендовано — это не закон…» — доносится до меня.
Наконец, они дошли до Конституции, и я подобрался поближе. Чтобы понять, дойдут ли они до последних поправок в Конституцию. Жуть как интересно. Дискуссия заволновалась настоящими смыслами, мол, маски — это вредно, а после и вообще началось антиправославие:
— Скоро нам всем электронные ошейники нацепят!
— Пока не нацепили, может, по стакану? — решил я разбавить градус.
В залу вплывает вызванная тревожной кнопкой Росгвардия.
Оба большие такие, в черном, с висящими на боку касками, при саблях, но в черных-черных масках. Им немного не хватало гранатомета. Они похожи на робокопов из понятных блокбастеров. Молчат, глядят.
«Маску я не надену!» — в лицо им повторяет еретик. Мне не хватило, чтобы он рванул куртку на груди. Будто вызов старообрядца: «Тремя перстами креститься не буду». Становится тише.
Сам диссидент, но, видать, плохо я знаю своих.
— Где написано, что ноздри должны быть закрыты? — неожиданно говорит он.
Его «ноздри» сбивают патетику. Глаза одного гвардейца заблестели улыбкой, второй смотрел сквозь мизансцену. Взор его был пластмассовым, будто на эту галиматью он попал с разгона митинга в Минске.
В очереди тем временем скопилось человек пять. Гражданского негодования не последовало, на парня взирало общественное сочувствие. Это были те, кто при нажиме диссидентов на баррикады не пойдут, но душой примкнут к восставшим.
— У вас нет перчаток, — вынула последний контрдовод продавщица, хотя вокруг не было видно ни одной перчатки.
— А я держу руки в карманах, — нашелся отступник и перешел на личность Росгвардии: — Мне можно держать руки в карманах?
Гвардейцам это шоу начало надоедать, и они немного шелохнулись вперед. «Я не надену маску!» Всё. Мне надо было принимать решение. Вариантов три:
— прикалываться в сторонке, но это не спортивно;
— помочь Росгвардии вот-вот сейчас скрутить джордано бруно, но это подло;
— выкручивать клещи гвардейцам, которые вот-вот примут человека с принципами, но это потом собирать репортаж из тигрятника. Опыт и Путин всегда учат меня договариваться.
С лозунгом Карлсона «спокойствие, главное — спокойствие» я встал между силами присяги и идеи.
— А я могу купить ему бутылку? — улыбнулся я девушке.
— Он хочет купить две бутылки.
— А я могу купить ему две бутылки?
— Закройте маской нос, пожалуйста.
Я натянул по глаза, покорностью демонстрируя, что и штаны снять могу по первому требованию.
— Он должен отойти на полтора метра, — поставила второе условие продавщица.
— Старик, я на твоей стороне, уступи, а?
Тут он дрогнул, сделал два шага назад и встал плечом к плечам Росгвардии. Понимая, что я уже всех запутал, расплатился за себя, взял деньги от него, расплатился и за того парня и передал ему два флакона. Он вынужден был поблагодарить. В этот момент он все же анализировал — я его обдурил или я с ним одной крови.
— Спасибо, — глухо донеслось из-под маски Росгвардии.
Неважно, что мы читаем в новостях. Это как толковать: Иисус — человекобог или богочеловек. У меня, например, уже сыпь по коже — куда ни включишь, везде про корону. Мир разделился на тех и этих. Те веруют, эти нет, а денег становится меньше.
Значит, антимасочные жесты будут множиться. Появится свой Ян Гус, позовет к топору без маски. Потом как жахнет.
Евгений Вышенков, «Фонтанка.ру»
