ПоделитьсяО том, что её иск оставлен без движения из-за недочетов в заявлении, Мария Александрова узнала от корреспондента «Фонтанки». Женщина и дальше собирается бороться за свои права в одиночку — денег на адвоката или юридическую консультацию у нее нет.
Санитарка НМИЦ травматологии и ортопедии имени Вредена Мария Александрова обратилась в Калининский районный суд Санкт-Петербурга в конце октября. Истицу отказались признавать пострадавшей от коронавируса, и она хочет это оспорить. До сих пор петербургские медики не пытались судиться с системой из-за коронавирусных выплат — все равно, по мнению Смольного, выиграть такой процесс невозможно.
Самый масштабный в городе карантин случился в Медцентре имени Вредена весной: заболели 500 пациентов и 300 сотрудников. Последняя суточная смена Александровой пришлась на 8 апреля, именно в этот день учреждение было официально закрыто на вход и выход. В интервью «Фонтанке» Мария Александрова рассказала, как из санитарок по бумагам была переведена уборщицы, а ее обязанности остались прежними, как в 42 года пошла учиться в медицинский техникум, чтобы вернуть себе статус санитарки, и что стало последней каплей, после которой женщина решила, что теперь искать справедливость можно только в суде.
— Как получилось, что во время карантина вы числились уборщицей?
— У меня такая ситуация. По совместительству я была санитаркой и уборщицей. Но еще до пандемии с меня сняли совместительство из-за одного случая. Я, несмотря на мой возраст (Марии 42 года. — Прим ред.), обучаюсь на дневном отделении медицинского техникума. Это обучение у меня на работе не воспринимается вообще никак, говорят: зачем ты туда пошла, зачем тебе это надо... А дело в том, что в 2017 году должности санитарок в институте были сокращены. И все мы стали по документам уборщицами. Но выполняли все те же функции, что и раньше. И я пошла обучаться не потому, что захотела быть умной. Я боялась, что люди, у которых нет профильного медицинского образования — а у меня его не было, — потеряют право работать в больнице. А мне нельзя терять работу. Я проживаю в спецжилфонде Калининского района, имею на него право, потому что официально трудоустроена. Своего жилья у меня нет, с прежнего места жительства меня с детьми выписали.
И вот у меня произошел такой случай еще до пандемии… В пять утра пациентке стало плохо. И я ей оказала помощь. За это с меня и сняли совместительство. Мой случай разбирали на планерке. Там сказали, что «она пошла учиться и возомнила себя постовой медсестрой». И мне было разъяснено, что своим поступком я собственными руками с себя совместительство сняла.
— А в чем заключалась ваша помощь?
— Женщина потеряла сознание. Я привела ее в чувство. Просто облила пациентку водой. Я не могла ей даже нашатырь дать понюхать — у меня нет доступа к нему. А надо было, оказывается, сделать по-другому.
Я предоставляла во Вредена сертификат о том, что я прошла обучение и могу работать санитаркой и младшей медицинской сестрой. Но мне сказали, что «санитарские» не вернут. Но я же продолжала работать как суточная санитарка — ходила в оперблок и в реанимацию, оказывала дооперационную и послеоперационную помощь пациентам. То, что я выполняю эти обязанности, мне объяснили производственной необходимостью.
— Почему вы не остались в медцентре на время карантина?
— График учета рабочего времени у меня посуточный. Когда было принято решение закрывать институт на карантин, я была на сутках. Я должна была остаться на время карантина внутри. Но у меня были дома двое маленьких детей, мне не с кем их оставить. А на двоих старших детей, уже взрослых, у меня не было написанной доверенности. Не дай бог, что-нибудь бы случилось с несовершеннолетним ребенком за время моего карантина, они не смогли бы даже обратиться за помощью. И я ушла домой 8 апреля.
— А почему вы решили обратиться за компенсационными выплатами?
— О том, что есть выплаты для пострадавших от коронавируса, я узнала самой последней из сотрудников. И когда я обратилась к руководству Вредена за этой выплатой, мне сказали, что мне она не положена, так как с меня сняли совместительство, я не считаюсь санитаркой. А что мне делать? Я же заразилась от пациентов.
— Как вы болели?
— С 8 по 13 апреля я не получала никакой медицинской помощи. С 8 по 22 апреля я должна была сидеть на карантине, потому что у меня был контакт с зараженными коронавирусом. Меня не брала поликлиника, мотивируя это тем, что у меня нет соответствующего постановления Роспотребнадзора. Потом мне позвонили из другой поликлиники, куда, оказывается, по ошибке отправили мое постановление. Когда наконец у меня взяли мазки на ковид, результаты мне долго не сообщали. И вот когда положенный карантин уже заканчивался, я начала испытывать серьезное недомогание. У меня есть хроническое заболевание, и в поликлинике мне сказали, что это именно оно обострилось. И меня отправили на прием к узкому специалисту. Я сходила на этот прием. После чего мне начали закрывать больничный. Я говорила, что чувствую себя плохо, но это не помогло. А 28 апреля в поликлинику пришел наконец результат моего мазка — он был положительный. Мне позвонили и говорят: «Как вы себя чувствуете? Вы — носитель ковида. Оставайтесь дома». А меня же выписали, я шесть дней ходила по городу! И посадили меня на второй больничный до конца мая. При этом никакого лечения не назначали. А когда я спросила в поликлинике: «Почему вы закрыли мне первый больничный, хотя у меня был положительный ковид?», мне ответили: «Все вопросы задавайте в Роспотребнадзор». Я обратилась в Роспотребнадзор, там мне сказали, что так работает поликлиника.
— Как отреагировали в Медцентре имени Вредена, когда вы обратились к руководству за выплатой?
— Сначала мне сказали, что надо решить вопрос с совместительством на отделении, где я работаю. На отделении мне сообщили, что в выплате мне отказано, но надо напомнить о себе через какое-то время. Потом предложили решать вопрос в отделе кадров. В отделе кадров я попросила копии приказов о том, что моя работа в реанимации и оперблоке была вызвана производственной необходимостью. Но оказалось, что таких приказов нет и что весь институт так работает, без приказов. Мои походы из кабинета в кабинет не принесли никаких результатов. Мне нужен был акт о признании меня пострадавшей от коронавируса. Его мне не дали. Но у меня же есть официальное постановление Роспотребнадзора. Я официально просидела два месяца на карантине. И у меня был подтвержден коронавирус.
В августе, когда стало известно, что сотрудники могут заразиться коронавирусом повторно, я снова подошла к руководству, и мне вернули мое совместительство с должностью санитарки. Но не в полном объеме. Было 0,5 ставки, а вернули только 0,25. Мне сказали, что больше ставок нет.
— А какая зарплата у вас?
— У меня с подоходным налогом за последние полгода получалось около 27 тысяч 800 рублей в месяц. Медцентр Вредена просто должен выдать мне акт о признании или непризнании меня пострадавшей. А они мне отказываются выдавать такой акт и говорят, что я «собственноручно» сняла с себя совместительство, превысив должностные обязанности. В итоге мне дали возмутительный ответ: «Признать вас пострадавшей не можем, так как вы не являетесь медицинским работником». Я не говорила в медцентре, что буду судиться. Просто отправила заявление по почте в Калининский районный суд.
Я не прошу у Центра Вредена денег. Я прошу бумажку о признании меня пострадавшей. И с этой бумажкой я пойду в администрацию Калининского района и подам заявление на выплату. Эту выплату дает не Вредена, а бюджет.
Я не боюсь отстаивать свои права. Когда я два месяца была на карантине и не имела права никуда выйти из дома, у меня шел суд с Медцентром Вредена по другому поводу. У меня двое детей, но только по одному из них я числюсь как мать-одиночка. А по второму почему-то нет. Из-за этого мне длительное время неправильно шли налоговые вычеты. Надо было, чтобы работодатель просто поставил галочку в документе. И по этому делу суд мне отказал, так как я не явилась вовремя на заседание и не предоставила какой-то документ своевременно. Я стала уточнять в медцентре, как же так получилось? Мне ответили: «А мы никому ничего не должны, это вы неправильно заполнили документы». Я рыдала в отделе кадров. Но уйти я не могу, эта работа позволяет мне пользоваться жильем.
— Вы сами составляли заявление в суд?
— Сама.
— А вы знаете, что ваш иск оставлен без движения, потому что до 25 ноября вы должны исправить «некоторые нарушения» в тексте заявления?
— Нет. Я впервые слышу это от вас. Мне только недавно пришло уведомление, что документы поступили в суд. Я даже не знаю, под каким номером мое дело идет.
— Есть ли у вас адвокат или юрист, который вас консультирует?
— Я буду сама этим заниматься. Случай заражения и случай обнаружения ковида во Вредена — стопроцентный. С моей зарплатой юрист — непозволительная роскошь. Вот, мне сегодня пришел квиток. Мне 20 октября был перечислен аванс — 7 тысяч рублей. А 5 ноября у меня будет зарплата — 20 282 рубля. Могу ли я нанять себе адвоката?
— Что бы вы сказали медикам, которые боятся отстаивать свои права через суд?
— Это сложная ситуация. Я знаю, что руководство часто утверждает, что ковидных пациентов на отделении нет. Я понимаю, что люди боятся потерять работу. Я бы очень не хотела потерять свою, потому что от работы зависит, будут ли мне предоставлять жилье в спецжилфонде. Но чему-то приходит предел. Я же специально в таком возрасте пошла обучаться, принесла сертификат, который подтверждает, что я могу работать санитаркой. Но мне говорят: «Нет». Я даже не получала лечения от коронавируса. Мне просто прописали антибиотики от моего хронического заболевания. Я пыталась уточнить у терапевта, куда делся у меня ковид, если я даже не пила никаких лекарств от него. Он мне сказал: «Иммунитет поборол». Совершенно непонятно, чем мы вообще болеем. И я считаю неправильным, что какие-то сотрудники могут получить выплаты, а кому-то говорят: «Ты уборщица». Но ты все равно идешь в оперблок и реанимацию. Так какого черта у вас простые уборщики ходят по операционному блоку? Мне это непонятно.
В медцентре казус Марии Александровой комментируют просто: и рады бы представить к выплате, но на момент карантина она официально медработником не являлась.
«Действительно, Мария Александрова работает на 10-м травматолого-ортопедическом отделении в должности уборщицы. Сейчас она оформлена на 0,25 ставки санитаркой и хочет добиться компенсационных выплат за работу с ковидными больными, — рассказала «Фонтанке» юрисконсульт Татьяна Епанешникова, которая сопровождает работу Медцентра имени Вредена. — Но наши законодательные власти установили, что такие выплаты положены только медицинским работникам. На момент, когда мы находились в карантине, Александрова работала в должности уборщицы. Раньше она работала по совместительству, но была уволена с совместительства на основании личного заявления. Мы прекрасно понимаем, что и лифтеры, и буфетчицы контактируют с коронавирусными пациентами. Но органы государственной власти, к сожалению, не предусмотрели для таких работников никаких выплат».
Также Татьяна Епанешникова отметила, что Медцентр имени Вредена не был перепрофилирован под коронавирусный стационар и сотрудникам не полагались ежемесячные выплаты. Сейчас этот вопрос решается на уровне правительства и министерства. На сегодняшний день субсидий для начисления ежемесячных выплат Медцентру имени Вредена не выделялось. «Но наши сотрудники, которые работали в период карантина с ковидными больными, получили единовременную страховую выплату в соответствии с указом президента № 313, — говорит Татьяна Епанешникова. — Кроме того, в июне было внесено изменение в постановление правительства Санкт-Петербурга № 425, согласно которому наши сотрудники, которые заразились ковидом при оказании медицинской помощи больным, получили единовременную выплату в размере 300 тысяч рублей».
Санитарки Медцентра имени Вредена Юлия Ясюлевич и Татьяна Канкиа, которые погибли от коронавируса весной, тоже официально были оформлены уборщицами помещений. И родственники опасались, что не смогут получить компенсации. Однако, как сообщила «Фонтанке» Татьяна Епанешникова, обе семьи положенные выплаты получили.
Венера Галеева,
«Фонтанка.ру»
