ПоделитьсяНа складах по всей стране зависло лекарств на пять миллиардов рублей, и до аптек они не могут доехать. Система оказалась не готова к введению новой маркировки и теперь радуется ее отмене. Участники рынка надеются к Новому году разгрести завалы.
О перебоях в поставках самых разных лекарств — от дорогих антибиотиков до дешевых жаропонижающих — петербуржцы говорят уже месяц. Нередко нужные таблетки покупатели даже видят на прилавках, но пробить на кассе аптекари их не могут: новые правила этого не допускают, если на упаковке нет нужного штрих-кода или если система дает сбой.
Ответственность за работу системы несет назначенный правительством оператор — ООО «Центр развития перспективных технологий» (ЦРПТ). Он же выдает производителям коды (примерно по 50 копеек за штуку). Структурам Алишера Усманова в нем принадлежат 50%, еще по 25 — Ростеху и компании «Элвис-групп» предпринимателя Александра Галицкого.
Глава Ассоциации российских фармацевтических производителей Виктор Дмитриев рассказал «Фонтанке», что проблема с отсутствием лекарств в продаже имеет федеральный масштаб, и заверил: от нее страдают все участники рынка — и заводы, и импортеры, и дистрибьюторы, и аптечные сети.
«На сегодняшний день на складах фармпроизводителей и дистрибьюторов зависло лекарств на 5 миллиардов. Они не доходят до аптек из-за новых правил маркировки. Сломать систему было легко, запустить ее обратно — сложно», — говорит эксперт.
С оценкой масштаба проблем соглашается коммерческий директор завода «Полисан» Дмитрий Борисов. Может, даже еще больше 5 млрд, — считает он. То, что на этой неделе правительство упростило правила маркировки, а по сути, отложило ее до следующего года, на рынке называют позитивным шагом.
«Маркировка начинается на этапе производителя. Именно мы должны ввести выпущенный товар в систему, и там, конечно, колоссальное количество ошибок. Хорошо, что правительство признало проблему, из-за которой в стране нет самых банальных антибиотиков и кроверазжижающих препаратов. Но эффект от этого упрощения пока не очень заметен», — объясняет Дмитрий Борисов.
«На самом деле вышел документ, который по факту откладывает маркировку. Но даже чтобы новые правила обращения лекарств пошли в этом виде, нужно очень много сопровождающих нормативных документов, которые надо исправить, — это технические вопросы, — сетует Виктор Дмитриев. — У нас все зависает еще на стадии производства. Мы не можем от конвейера передвинуть на склад лекарства, потому что система не дает обратного ответа. IT-системы не могут сегодня работать в одном программном обеспечении, а завтра в другом».
«Да, обязательную маркировку как бы отменили, но, тем не менее, никто не снял с производителя обязанность вносить данные в систему. Плюс к этому зависло большое количество товара, произведенного до прошлой недели. Многие из этих партий имеют статус зависших, и по ним никакого движения так и нет, — говорит Дмитрий Борисов. — Конкретно по нашему производству несколько серий удалось подвигать в ручном режиме с сотрудниками ЦРПТ, но чтобы эта проблема масштабно снялась, мы пока не видим. Обещают, что в понедельник что-то должно начать двигаться более активно».
Однако признать, что маркировка — единственная причина исчезновения некоторых лекарств из аптек, они не готовы.
Один из петербургских участников рынка лекарств указывает на то, что последние пару лет ФАС активно добивается от производителей дженериков (препаратов с истекшим сроком лицензионной защиты, аналогов дорогих лекарств) снижения цен на те, что входят в перечень жизненно важных лекарственных средств. В нем на сегодняшний день 758 наименований (включая ибупрофен, тетрациклин, аналог но-шпы — дротаверин, и многое другое). Регулятор требует от производителей, которые не вкладывались в разработку, снижения цен — и порой в разы. И именно из-за этого, мол, многие фабрики просто перестают выпускать дешевые лекарства, так как устанавливаемые государством цены не покрывают расходов.
«Методика определения цен на жизненно важные лекарства сомнительна. Чиновники сравнивают их стоимость в 15 разных странах и берут наименьшую. Не принимая в расчет целый ряд факторов, который влияет на себестоимость производства у нас этих препаратов», — объясняет Дмитрий Борисов.
Аптечные сети среди альтернативных причин дефицита лекарств в продаже называют объективно выросшее число больных в стране.
«Основная часть уходит сейчас в лечебно-профилактические учреждения, до розницы доходит самый минимум, который очень быстро исчезает», — делится наблюдениями Нодар Солярик, директор по развитию сети аптек A.V.E. Групп.
В этом году люди стали значительно чаще болеть и покупать лекарства, и дело не только в коронавирусе. По последним данным Петростата, число зафиксированных больных гриппом уже выросло в 1,6 раза по сравнению с прошлым годом, а число внебольничных пневмоний подскочило в 5,4 раза. И дистрибуция, и розница оказались не готовы к такому росту потребления лекарств.
Есть и еще одна причина, про которую авторизованно участники фармрынка говорить почему-то не хотят, но оффрекордз указывают как одну из тех, что вносит лепту в общую картину дефицита. По их мнению, население массово закупает самые распространенные лекарства впрок, к примеру, сразу по 50 упаковок внезапно ставшего дефицитным левофлоксацина, не задумываясь о том, что при коронавирусе он лечит не саму болезнь, а только специфические осложнения. А те, кому это лекарство действительно нужно прямо здесь и сейчас, могут уже не успеть его купить.
Денис Лебедев, «Фонтанка.ру»
