ПоделитьсяЗа сутки 11-летняя Варя и её мама побывали в одном отделении полиции и в двух управлениях Следственного комитета. После высказывания детского омбудсмена Ленобласти к прогулке ребёнка присматриваются под уголовной оптикой.
Детский омбудсмен Ленобласти Тамара Литвинова громко высказалась о задержании пятиклассницы Вари на митинге в Петербурге. Уполномоченная отстрелялась заявлениями об уголовной ответственности для матери и лишении родительских прав, региональный Следственный комитет вынужденно начал проверку. На разговор в ведомство экстренно пригласили сотрудников школы, маму и саму девочку. «Фонтанка» сопровождала семью в путешествии по кабинетам, вернуться домой удалось только поздно ночью.
С Варей и её мамой Еленой мы встретились в кафе на площади Льва Толстого. После двухчасового разговора в отделе Следственного комитета по Петроградскому району они зашли перекусить. 11-летнюю девочку допрашивали в качестве свидетеля по всероссийскому делу о вовлечении школьников в протест.
— Спрашивали, вовлекали ли меня туда, знаю ли я, кто такой Навальный. Как я оказалась на митинге. Были ли у меня какие-нибудь травмы, — рассказывает Варя.
— В смысле травмы?
— Были ли травмы головы когда-нибудь в жизни, — уточняет мама девочки, — хронические заболевания, состоит ли она на учете. Знает ли она, кто такой Навальный. Естественно, она знает. Невозможно жить в нашей стране и не знать, кто такой Навальный.
— Навальный, как Волан-де-Морт, его нельзя называть, — дополняет Варя.
Школьницу задержали 31 января на митинге в поддержку оппозиционера в Петербурге. Варя приехала в город одна из Токсово, где живёт с матерью. Проезд оплатила накопленными с обедов деньгами. Школьница настаивает, что об акции в этот день она не знала, а просто хотела пофотографировать архитектуру. Пятиклассница вышла из метро на Сенной площади и направилась к Александровскому саду. По пути покачалась на качелях и заметила группу людей, решив, что это экскурсия, потянулась за ними. О том, что оказалась среди митингующих, Варя догадалась, уже когда увидела бегущих омоновцев со щитами.
«Я сказала, что мне 11 и я тут ни при чём. Ответили, иди в автобус, не нам будешь рассказывать», — вспоминает девочка. Её доставили в отдел полиции Петроградского района, а оттуда уже забирала мама.
На следующий день детский омбудсмен Тамара Литвинова пригрозила матери уголовным делом по 125-й статье УК РФ («Оставление в опасности») и анонсировала заседание по «ограничению в родительских правах». «Она малолетний ребёнок и осталась вне поля зрения взрослых, и, слава богу, с ней ничего не случилось. Я когда получила эту информацию, для того чтобы мне разыскать родителей, я чуть с ума не сошла: как 11-летний ребёнок мог оказаться без взрослых?! Это моя позиция», — заявила в разговоре с «Фонтанкой» Литвинова, уточнив, что лишает родительских прав только суд. С соответствующим иском должна выйти комиссия по делам несовершеннолетних. Позицию комиссии Литвинова не знает. Обсуждать вероятность возбуждения уголовного дела омбудсмен не стала, сославшись на занятость.
Литвинова также утверждала, что школьные учителя предупреждали Елену о намерении дочери поехать на митинг. Мать девочки эту версию опровергает и уточняет, что с ней связывались из школы только по вопросу самочувствия Варвары, у которой разболелся живот. Сама Варя как-то в шутку ответила жаловавшейся на жизнь учительнице, что, «если будет Навальный, станет лучше», но про несогласованные акции речи не шло.
Расследование о «дворце Путина» пятиклассница до конца не досмотрела, но о том, что «объявился чувак-миллиардер», который назвал элитную недвижимость своей собственностью, знает. В школе у Вари соседка по парте «за Путина», разные политические взгляды не мешают дружескому общению.
— Мне больше интересна история СССР, — рассказывает о своих увлечениях Варвара, которая однажды набрела на заброшенный детский лагерь в Токсово.
— Захотел узнать ребёнок, что такое пионерский лагерь — замечает Елена.
— Я знала! Я достаточно читала, — парирует ее дочь.
— Некуда книги уже девать, — бухтит мама.
— Мне больше всего нравится период, когда Ленин был. Там было все максимально честно — народ пошел за Лениным, устроили революцию. Если бы народ ему не верил, никто бы не пошел. Это честно.
— То, что сейчас происходит, похоже на тот период? — интересуюсь я.
— Да, — смеется Варя, — Навальный, как Ленин.
Во время разговора в кафе у Елены звонит телефон. Следователь из Всеволожска просит приехать. Елена работает сутками фельдшером в неотложке Выборгского района Петербурга (в это время за Варей присматривает бабушка). Она уже перенесла одну смену, на следующий день просто не может не выйти. Поэтому мы садимся в машину и едем на Колтушское шоссе. На часах девять вечера.
В дороге у Елены снова звонит телефон. Женщина представляется следователем из Кузьмолово и начинает расспрашивать про бытовые условия жизни Варвары. Мать с дочкой живут в однокомнатной квартире в Токсово и готовятся к переезду в собственный дом. Он уже готов, но из-за пандемии затянулась прокладка коммуникаций. Елена кладёт трубку и добавляет, что у них есть еще один член семьи — дворняга Фиона. Дочь лабрадора и алабая домой привела Варя. Раньше она увлекалась зоологией и ходила в кружок на Крестовском острове.
Около десяти вечера подъезжаем к следственному отделу во Всеволожске. Из здания выходят три женщины. Елена и Варя их моментально узнают: директор школы, завуч и социальный педагог. Общаться с корреспондентом «Фонтанки» они отказались, сославшись на то, что и так много говорили целый день. У школы возникали вопросы к семье. Конфликтная комиссия рассматривала внешний вид Вари, которая решилась обесцветить чёлку и так прийти на уроки. Пятиклассница говорит о проблемах с математикой, она хорошо считает в уме, но её «бесит» соблюдать аккуратное оформление примеров.
Елена и Варя заходят к следователю, через полчаса девочка выходит одна. «Человек вроде хороший», — комментирует она происходящее в кабинете.
Через час переходим в соседнее здание. С Вари объяснение взято, теперь разговор предстоит её матери с другим следователем. В 11 вечера кабинеты на втором этаже распахнуты. Никто из сотрудников не собирается домой. «Мы эхо, мы эхо», — поёт в коридоре радиоприёмник песню Анны Герман. На подоконнике соседствуют фигурка Будды, псалтырь и флакончик с корвалолом
Елену опрашивают за закрытой дверью. Мы с Варей сидим в коридоре и уже обсудили «Гарри Поттера», «Гравити Фолз», «Очень странные дела», Агату Кристи и упёрлись в вопрос школьной литературы: почему Герасим, утопив Муму, ушёл от барыни? Елены все ещё нет. Её отпускают только в полночь.
Следователь сказал матери, что объяснение взято в рамках проверки. По ее результатам будет принято решение — возбуждать ли уголовное дело об оставлении в опасности, о котором заявила ранее детский омбудсмен Тамара Литвинова. Собеседники в следствии заявили 47news, что проверка — это, скорее, страховочная мера от неудовольствия руководства: признаков состава преступления в истории нет, а реагирование вынужденное, по политическим причинам. Добавим, справка об отсутствии судимости — одно из условий приема на работу фельдшером в неотложку.
Домой в Токсово Елена и Варя возвращаются около часа ночи. С неба падают огромные пушистые снежинки. Девочка подпрыгивает и ловит их ртом. Елена любуется: «Да ну, какая она у меня активистка?»
Лена Ваганова, «Фонтанка.ру»
