ПоделитьсяКому девальвация, а кому мать родная — под таким девизом за падением рубля в конце сентября могут следить российские экспортеры.
Это простому петербуржцу падение национальной валюты грозит снижением уровня жизни, а нефтяники, металлурги, лесорубы и даже хлеборобы богатеют прямо на глазах. Правда, только в рублях, но по сегодняшним меркам это не так уж и плохо.
Стремительное падение рубля повторяет события апреля. Вот уж где точно вторая волна налицо — валютные торги. Национальная валюта 29 сентября оказалась, как никогда, близка к повторению своего антирекорда, едва не перевалив за отметку 80 за доллар. Остановились на 79,3, но прогнозы — далеко не радужные.
Дорожать рублю нет никаких причин, а Центробанк, который и должен регулировать курс, приоритетной целью ставит, скорее, сдерживание инфляции. Никаких особо энергичных действий, которые бы переломили ход истории, пока не наблюдалось. Утренние заявления регулятора об увеличении объема валютных интервенций замедлили падение рубля, но не более того.
80 рублей за доллар — такое уже было весной, но тогда психологически с этим было проще смириться — все же над страной витал героический дух карантина, нефть падала до неприличных отметок, и поводов для расстройства у обывателя тогда хватало и без нацвалюты.
Теперь же на фоне относительно высоких цен на нефть (по крайней мере, стоит она примерно столько, сколько заложено в бюджет РФ) обвал рубля уже кажется нелогичным. Особенно на фоне повсеместного снятия коронавирусных ограничений — если не официальных, то фактических. Бизнесу вроде бы работать уже можно практически без помех, но все чаще предприниматели задумываются — а чего ради?
Центр развития ВШЭ подсчитал в сентябре, что покупательная способность среднедушевых денежных доходов россиян во втором квартале 2020 года упала по половине основных продуктов питания до минимума за последние десять лет. По данным Росстата, реальные располагаемые денежные доходы россиян рухнули сразу на 8% по сравнению с прошлым годом. Можно скептически относиться к данным государственного статведомства, но даже оно признает, что так плохо не было за все минувшие 20 лет.
Больше всего доходы упали у наиболее активной части жителей страны — у тех, кто до сих пор не сидел на шее у государства, а наоборот, наполнял его бюджет — у предпринимателей. Они за квартал потеряли сразу 41% своих доходов, и, говоря откровенно, за счет чего эти доходы теперь начнут расти, не очень понятно. Есть отдельные примеры успеха на фоне общего уныния, и есть даже целые островки стабильности в бушующем море кризиса на потребительских рынках. Но общая картина весьма печальна.
Даже, казалось бы, такие неисправимые оптимисты, как городские финансовые чиновники (они просто функционально не могут спрогнозировать бюджет с падением доходов), констатируют: вернуться к прежнему уровню петербургский бизнес не сможет даже через три года. Так можно трактовать заложенный в проект бюджета на 2021–2023 годы рост предполагаемых доходов бюджета города от налога на прибыль организаций: 149,7, 161,8 и 181,6 млрд рублей соответственно. А по итогам 2019 года — уже и не вспомнишь так сразу — было 183,5 миллиарда. Что уж говорить о более приближенных к земле прогнозах тех, кто сегодня наблюдает за своим стремительно худеющим бизнесом.
Но есть те, кто играет и надеется на выигрыш, а есть те, кто правила игры устанавливает или, как минимум, знает, как их менять. Снижение курса рубля — это и есть то самое внезапное изменение размера ворот противника посреди игры.
Взять, к примеру, главных доноров отечественного бюджета — нефтегазовые компании. Согласно последним доступным данным таможни (январь — июль), падение экспорта их продукции снизилось на 37% — по нефти, на 28% — по нефтепродуктам и сразу на 52% — по газу. Это в долларах. В тоннах и кубометрах все не столь критично, к примеру, экспорт дизтоплива даже неожиданно вырос в объемах. Но обрушение мировых рынков бьет по нашим нефтяникам и газовщикам очень серьезно. В долларах они выручили всего 89,3 млрд, тогда как годом ранее эта цифра была на уровне 139 миллиардов. То есть минус 35%. Однако к концу прошлого года за каждый вырученный нефтедоллар давали 61 рубль, а теперь — 80. А значит, в рублях падение доходов уже не кажется таким критическим — минус 15%. Если частично восстановившийся на мировом рынке спрос на энергоносители сохранится до конца года, а рубль будет так же слаб, эти минусы — теоретически — превратятся и в плюсы.
Правда, есть и негативный фон: из-за апрельской чехарды с перезаключением соглашения ОПЕК+ России приходится сильно сокращать экспорт. По итогам августа, по данным Центрального диспетчерского управления ТЭК, падение отправки черного золота (в тоннах) продолжает усугубляться. А значит, у крупнейших игроков отрасли — государственных «Роснефти», «Газпром нефти» и «Газпрома», а также частных, например «Лукойла» (Вагита Алекперова) и «Сургутнефтегаза», есть лишь один путь добиться хотя бы «бумажного» роста доходов — надеяться на дальнейшее снижения курса рубля.
Второе место по объемам экспорта среди товарных позиций занимает золото. Таможенная статистика фиксирует рекордный рост объемов его вывоза. Так, все вместе драгметаллы принесли в январе — июле 13,4 млрд долларов, тогда как годом ранее этот показатель был 6,5 миллиарда. Причем из-за падения национальной валюты рублевые доходы оказываются еще выше: если в прошлом году это было 422 миллиарда рублей, то сегодня это 1,07 триллиона. И тут помог не только традиционный для кризиса рост цен на золото, но и ослабление рубля. Крупнейшими держателями (кроме Центробанка) и экспортерами золота в России называются госбанки — в первую очередь ВТБ и Сбербанк. Именно они этим летом тоннами скупали на внутреннем рынке золото.
Следующими в списке тех, кому падение рубля играет на руку, — металлурги. По итогам семи месяцев поставщики черных металлов отправили на экспорт своей продукции на 9,2 миллиарда долларов, цветмет — 7,5 миллиарда.
Производители алюминия, меди, никеля и цинка («Русал» Олега Дерипаски, «НЛМК» Владимира Лисина, УГМК Искандара Махмудова и прочие), разумеется, пребывают в самых разных точках на карте падения спроса на сырье из-за масштабного системного мирового кризиса, но в целом отрасль потеряла в долларах около 16%. Однако ослабление рубля дает в целом положительный эффект: 580 миллиардов за семь месяцев прошлого года (средневзвешенный курс — 65 руб./долл.) и почти 600 миллиардов — если считать рубль по 80. Не намного хуже дела идут и у производителей стали («Северсталь» Алексея Мордашева, «Металлинвест» Алишера Усманова и проч.). При тех же вводных по курсу валюты и падении объемов выручки (минус 19%) сталевары как минимум не потеряли в рублях — как и год назад, это примерно около 740 миллиардов рублей. На их рынках налицо постепенное восстановление спроса, а значит, в дальнейшем они также вполне могут оказаться в плюсе.
Совсем прекрасно дела идут у экспортеров зерна. Они и в долларах-то нарастили выручку в этом году примерно на 10%, а в рублях это 340 миллиардов против прошлогодних 250. Лидеры отечественной зерновой отрасли — ТД «РИФ» Петра Ходыкина, швейцарская компания Glencore и «Астон» Владимира Викулова. В последние годы на этот рынок активно выходят структуры ВТБ.
Еще один клуб выгодоприобретателей падения рубля — экспортеры древесины. Крупнейшие из них — «Илим палп» (братья Зингаревичи и Захар Смушкин) и группа «Сегежа» (Владимира Евтушенкова). В этой отрасли также наблюдается долларовый спад выручки на 7,5%. В рублях же крепкий плюс: 425 млрд рублей при сегодняшних 80 рублях за доллар против прошлогодних 373 миллиардов.
За падением рубля с большим интересом следят и производители сложной продукции: энерго-, машино- и приборостроения, которые все вместе выручили за отчетный период 9,2 млрд долларов, и угольщики (2,1 миллиарда) и даже отечественные экспортеры сельхозпродукции (3,1 миллиарда). Все они расходы внутри страны несут в рублях, налоги платят в рублях и зарплаты сотрудникам тоже. Есть ложка дегтя: ослабление рубля даже у крупнейших российских экспортеров неизбежно приведет как минимум к пересмотру инвестиционных программ. Ведь почти все оборудование у нас в стране — импортное, покупать его приходится на стремительно дорожающие доллары.
Насколько веским аргументом это станет для монетарных властей страны, сказать наверняка нельзя, но стоит вспомнить слова Владимира Путина, еще в 2014 году задавшего приоритеты и довольно легкомысленный тон дискуссии относительно перспектив дальнейшего падения рубля: «Рубль немножко обесценился — на треть. Мы раньше продавали товар, который стоил 1 доллар. А получали за него 32 рубля. А теперь продали на доллар, а получили — 45: доходы бюджета увеличились». Вполне возможно, именно сохранение стабильности доходов бюджета и возможность выполнения социальных обязательств — куда более важный фактор в валютной политике, чем сохранение реальных располагаемых денежных доходов жителей страны. Опять же — меньше будут покупать, и инфляция будет меньше.
Денис Лебедев, «Фонтанка.ру»
